Из Каравана историй

Антон Сихарулидзе

Евгений Плющенко

Алексей Ягудин

Роман Костомаров

Александр Жулин

Максим Маринин

Из журнала "Спортивная жизнь России" №3 2011

Окончание. Предыдущая часть здесь http://anemon000.blogspot.com/2011/10/blog-post_7980.html

- Вернёмся к чемпионату Европы 1965 года в Москве. По стран­ному совпадению, я буквально вчера благодаря телевизионной при­ставке посмотрел запись нескольких выступлений в этом турнире.
Да, сложность сейчас может вызвать улыбку. Но чистота линий, чув­ство вкуса, даже мысль и своего рода культура исполнения произ­водят очень сильное впечатление, трогают.

- Да, вы правы. К сожалению. Я это говорю как фигурист и человек той эпохи. Стало много движений, возросли темп, сложность, но это не могло не ослабить художественно-эстетические возможности фигуристов. И это был объективный и неизбежный процесс, его можно лишь констати­ровать, но не остановить.

- Сейчас я ловлю себя на том, что, всё же, Плющенко удава­лось, при всей сложности его программы, быть на уровне и в выра­зительности, у него не было темпа ради темпа.

- Это так, и я добавлю, что и Ягудин производил такое же впечатление. Но они выдающиеся фигуристы, они и соревновались главным образом друг с другом, остальные были на порядок ниже. Так что их надо признать исклю­чением из общего ряда. Только они, выполняя сложнейшие элементы, мог­ли сделать свои программы целостными, художественными.

- Вот так мы потихоньку подошли к эпохе нынешней... И сам Евгений Плющенко, и некоторые специалисты говорили, что ему не была в должной мере оказана поддержка в борьбе за победу на Олимпиаде в Ванкувере.

- У меня иная версия. Я считаю, что в этот период у Жени была завы­шенная самооценка, она окрепла после его действительно уверенной по­беды на чемпионате Европы...

- И он сделал заявление, что за время его трёхгодичного от­сутствия мужское одиночное катание топталось на месте. Цитирую по памяти, но подтекст заявления был именно такой, и его, согла­ситесь, не назовёшь верхом дипломатии.

- Да, вполне возможно, что оно кого-то из деятелей международно­го фигурного катания царапнуло. К тому же, чемпионат Европы и олим­пийский турнир - состязания несопоставимого уровня. И то, что Евгения не было в спорте три года, а потом он неожиданно вернулся, это вовсе не было плюсом, хотя он, подозреваю, думал иначе.

- Не очень здорово говорить комплименты в лицо, но это факт, что вы и Георгий Саркисьянц прекрасно комментировали фигур­ное катание, были в нём знаковыми фигурами. Но я даже не назо­ву того или тех, кто сейчас делает эту работу. И они, такое впечат­ление, мало что знают о фигурном катании, хотя их возможности с вашими в отношении «свободы слова» и сравнивать некорректно. Они ничего не объясняют, они говорят лишь о том, что я и так вижу на экране. Иногда к микрофону приглашают ту же Чайковскую, иногда Александра Горелика, и, знаете, это просто праздник души и сердца - всё понятно, ярко, интересно. Но ведь не должно быть такой разницы...

- Если честно, я и сам не знаю, кто сейчас ведёт фигурное катание на телевидении. В чём тут причина? Я думал об этом и считаю это след­ствием появления людей с очень слабой профессиональной подготов­кой, и это, кстати, можно сказать не только о моём виде спорта, не толь­ко о телевидении, но и о многих других сферах. А качество нашего теле­видения начало меркнуть в пресловутые 90-е годы, когда произошло массовое и совершенно несправедливое омоложение, отчего были об­рублены традиции, отброшены опыт, и к созданию программ, к микро­фонам пришли совершенно неподготовленные, случайные люди. Эти издержки ощущаются и поныне.

- Некоторые репортажи могут телезрителей до сердечного приступа довести. Вот, скажем, начался в Ванкувере лыжный масс-старт, а это всегда ураган - скорость, толкотня, кто-то упал, кто-то в лидеры вырвался, какие-то тандемы или квартеты образова­лись для погони - одним словом, пиршество для комментатора. А он уткнулся в свою заготовку и бубнит об истории лыжного спорта или о чём-то совершенно неуместном в эту минуту. А какой рас­клад сейчас на трассе, какие шансы у наших гонщиков, у соперни­ков - всё это мимо его внимания.

- Долгое время председателем Гостелерадио был Сергей Георгие­вич Лапин - великий и ужасный. И у него, надо сказать, было особое отно шение к спорту, он понимал значе­ние спортивного вещания. И если он возвращался из отпуска или дли­тельной командировки, то первым делом входил в курс того, что про­исходило в его отсутствие в спортивной редакции. И уж, конеч­но, в зоне его особого внимания была наша работа на Олимпийских играх. Всегда собирал нас перед выездом, чем-то интересовался, наставлял. И вот сейчас на тему на­шего разговора мне вспомнилась рассказанная им на такой встрече история, это когда он после войны работал заместителем председате­ля Всесоюзного радио. И вот к нему приходит Соломон Михайлович Михоэлс, выдающийся театральный деятель. На радио он должен был выступить в течение десяти минут, тогда как в руках держал всего два листочка с текстом. И Лапин, конеч­но, забеспокоился этим несоответ­ствием: «У вас текста на пять минут, не больше». На что Михоэлс веско произнёс: «А пауза?» Это был намёк Лапина тем, кто увлекался сверх меры и начинал балабонить в эфир. А таких комментаторов сейчас, увы, с переизбытком, они наивно пола­гают, что чем больше слов выдадут, тем лучше. На самом деле, такая манера только раздражает телеаудиторию.

- Вы как вице-президент Федерации в курсе того, что происходило и происходит в нашем фигурном катании. После Игр в Ванкувере много сказано и написа­но о его упадке.

- Я считаю, что определение «упадок» неверное. Все уже привыкли, что на крупнейших турнирах наши фигуристы завоёвывают две-три золо­тые медали, но такое и по диалектике продолжаться бесконечно не мо­жет. В любом, даже в самом успешном виде спорта рано или поздно на­ступает период кризиса, иногда по причинам, совершенно необъяснимым, и примеров тому много. Больше скажу. Если бы Плющенко выиграл, а пара Кавагути-Смирнов завоевала вполне реальную бронзовую, а то и сереб­ряную медаль, то в сумме с третьим местом Шебалина и Домниной в танцах это был бы вполне приемлемый итог, тем более на фоне общего провала российской делегации.

- В нашем большом спорте произошли большие изменения по линии кадров. Не обошли они и фигурное катание. Пойдёт ли это на пользу?

- С поста президента Федерации ушёл Валентин Писеев, сейчас её возглавляет Александр Горшков. Что сказать о Валентине Писееве? Он, конечно, был руководителем нелиберального плана, но в большом спорте это не всегда плохо, тем более для нашего сложного в плане человечес­ких отношений вида спорта...

- Я вас перебью, поскольку вспомнил эпизод как раз по этому поводу. Как-то я сидел в приёмной Писеева, а из его кабинета нес­ся женский крик, да ещё вперемежку с непечатными выражения­ми. Наконец дверь отворилась и я обомлел: это была дама, которая, выступая на телевидении, на каких-то встречах, всегда выг­лядела существом рафинированным, очаровательным, чуть ли не беззащитным. И такое, знаете ли, перевоплощение. Удивительно было и другое. Вслед за этой фурией, разъярённой, с красными пятнами на лице, вышел совершенно невозмутимый, спокойный, улыбающийся Писеев. И на вопрос, дескать, что это за схватка была, опять же ровным голосом ответил: «А! Обычное дело, бывает и посильнее».

- Да, тренеры наши - натуры творческие, с очень подвижной, ска­жем так, нервной системой и, отстаивая интересы своих питомцев или ещё
что-то, действительно, могут увлечься сверх меры... Ну а если снова о
Валентине Писееве, то - да, не ошибаются те, кто не работает. Скажем, в
какой-то период не было уделено в должной мере внимания молодым
фигуристам. Это в советские времена наши чемпионы оставались в спорте
столько времени, сколько могли. А сейчас - прошла Олимпиада, и люди
идут в шоу, в политику, в бизнес.

Ещё после Игр в Турине из сборной России ушли все первые номера, только Плющенко вернулся. Поэтому в такой ситуации необходима не ак­тивная, а активнейшая работа со сменой, своевременная их обкатка на международных турнирах для вхождения в элиту фигурного катания.

При всём этом Писеев держал наше неспокойное хозяйство в рам­ках, он мог нацеливать людей на высокие результаты и добиваться их. И уж, конечно, по сей день он имеет большой авторитет в международной Федерации, что в нашем виде спорта ценно, возможно как нигде. Сейчас образовалась связка: Горшков-президент Федерации, Писеев - генераль­ный директор в ней. Это хорошее сочетание: они давно знают друг друга, даже на личностных качествах способны дополнить друг друга.

- Рискнёте ли вы сделать прогноз на Олимпиаду в Сочи?

- Всё расписать по медалям - у кого и сколько, это, конечно, несерь­ёзно. Но одно могу сказать определённо - выступим лучше, чем в Ванку­вере. Есть уже сложившиеся, с именами фигуристы - Кавагути и Смир­нов, Хохлова с новым партнёром Фёдором Андреевым. Но есть и совер­шенно потрясающая молодёжь - Сотникова, Туктомышева, Шелепень, танцоры Боброва и Соловьёв, Ильиных с Кацалаповым, Илюшечкина и Майсурадзе, Базарова и Ларионов, ещё кто-то.

Вот эти фигуристы - один лучше другого - и позволяют сделать об­надёживающий прогноз. И с ними необходимо не только много, но и пра­вильно работать, правильно их вести. Это, вроде бы, звучит так понятно и просто, а на самом деле за этим - огромная тяжесть и ответственность на тренерских плечах. Но это, я знаю, крепкие плечи.

Беседу провёл Игорь МАСЛЕННИКОВ

СПРАВКА

Сергей Николаевич Кононыхин. Родился 1 сентября 1940 г. в Москве. Окончил Московский авиационный институт им. Серго Орджоникидзе и Академию Общественных наук. Кандидат философских наук. Мастер спорта по фигурному катанию, судья международной категории. На телевидении с 1967 г. Был редактором и комментатором отдела науки, затем комментатором отдела спорта ЦТ и Всесоюзного радио. Занимал должности главного редактора Главной редакции кинопрограмм ЦТ и директора студии спортивных программ ВГТРК «Останкино». В настоящее время один из создателей Музея радио и телевидения, вице-президент Федерации фигурного катания России.